[paulkorotoon]

korsar77, мы это в школе проходили. Потом как-то раз от нечего делать в блогах читал .
Перенес стихотворение "Как предвзято и как однобоко..." в тему "Произведения на злобу дня".

[korsar77]

Paul-SFL, Drongo, Да парни открыли вы мне Евтушенко. Сожалею , что раньше не обратил на него достойного внимания

Мне говорят,
качая головой:
"Ты подобрел бы.
Ты какой-то злой".
Я добрый был.
Недолго это было.
Меня ломала жизнь
и в зубы била.
Я жил
подобно глупому щенку.
Ударят -
вновь я подставлял щеку.
Хвост благодушья,
чтобы злей я был,
одним ударом
кто-то отрубил!
И я вам расскажу сейчас
о злости,
о злости той,
с которой ходят в гости,
и разговоры
чинные ведут,
и щипчиками
сахар в чай кладут.
Когда вы предлагаете
мне чаю,
я не скучаю -
я вас изучаю,
из блюдечка
я чай смиренно пью
и, когти пряча,
руку подаю.
И я вам расскажу еще
о злости...
Когда перед собраньем шепчут:
"Бросьте!..
Вы молодой,
и лучше вы пишите,
а в драку лезть
покамест не спешите",-
то я не уступаю
ни черта!
Быть злым к неправде -
это доброта.
Предупреждаю вас:
я не излился.
И знайте -
я надолго разозлился.
И нету во мне
робости былой.
И -
интересно жить,
когда ты злой!

[paulkorotoon]

korsar77, а я, признаться, его не слишком люблю (хотя и знаком не слишком). То, что я копировал выше - понравившиеся из его стихотворений, прочитанных наугад ..

[korsar77]

Paul-SFL, А конкретные есть поэты и писатели из тех кто нравиться ?

[paulkorotoon]

korsar77, скорее есть любимые произведения .. Чехов нравится весь практически, "Солярис" Лема, "Пикник на обочине" и "Град Обреченный" Стругацких, "Я - легенда" Роберта Мэтсона, "Сердца в Атлантиде" Кинга, "451 градус по Фаренгейту" Брэдбери и рассказы его, рассказы о войне Кассиля, Александр Беляев так, более-менее нравится, Юрий Никитин (сейчас Гай Юлий Орловский) тоже.. О'Генри, "Штабная сука" Валерия Примоста, новеллы Василя Стефаника.. Из поэтов - не знаю даже, .. кое-что у Есенина, Блока, Евтушенко вот, у Егора Летова и Янки Дягилевой.. Это так, что навскидку припоминается .. Времени сейчас нет, вот что плохо. Учеба.. Столько прочитать и посмотреть хотелось бы..

А что скажут остальные по поводу своих литературных предпочтений ?

[korsar77]

Добрые и легкие стихи в шутливой форме . Думаю помогут разрядить сложную ситуацию между влюбленными . автор Иосиф Уткин

Двое тихо говорили,
Расставались и корили:
"Ты такая..."
"Ты такой!.."
"Ты плохая..."
"Ты плохой!.."
"Уезжаю в Лениград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"

Дело было на вокзале,
Дело было этим летом,
Все решили. Все сказали.
Были куплены билеты.

Паровоз в дыму по пояс
Бил копытом на пути:
Голубой курьерский поезд
Вот-вот думал отойти.
"Уезжаю в Лениград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"
Но когда...
Чудак в фуражке,
Поднял маленький флажок,
Паровоз пустил барашки,
Семафор огонь зажег...

Но когда...
Двенадцать двадцать
Бьет звонок. Один. Другой.
Надо было расставаться...
"До-ро-гая!"
"До-ро-гой..."
"Я такая!"
"Я такой!"
"Я плохая!"
"Я плохой!"
"Я не еду в Ленинград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"

Мне он вспоминается всегда, когда устаю, хочется отдохнуть, а не получается. »

А это полный вариант

Я на сырой земле лежу
Я на сырой земле лежу
В обнимочку с лопатою.
Во рту соломинку держу,
Травинку кисловатую.
Такой проклятый грунт копать —
Лопата поломается
И очень хочется мне спать,
А спать не полагается.

"Что не стоиться на ногах?
Взгляните на голубчика !" —
Хохочет девка в сапогах,
И в маечке голубенькой.
Заводит песню на беду,
Певучую-певучую:
"Когда я милого найду,
уж я его помучаю".
Смеются все: "Ну и змея!
Ну, Анька, и сморозила !"
И знаю разве только я,
Да звёзды, и смородина,
Как., В лес ночной со мной входя,
В смородинники пряные,
Траву руками разводя,
Идёт она, что пьяная.
Как, не умела и слаба,
Роняя руки смуглые,
Мне говорит она слова,
Красивые и смутные.

[Drongo]

А это полный вариант »

Спасибо, я его знаю весь на память. Просто у меня он иногда "делится" на две части.

Пикуль »

Супер. Фаворит, Каторга. Что-то ещё читал, не помню...

проза Лермонтова »

Самый мой любимый писатель.

детективы Бушкова и Абдуллаева »

Первый пишет в духе "крутые парни победят" и поэтому не нравится, вернее читал лет десять назад. А вот второй, Абдуллаев, это почти всегда драма. Чего стоят только его книги: Пройти чистилище. Обретение ада.

Не знаю как сейчас бы я воспринял книгу Сага о Форсайтах - Джона Голсуорси, но тогда когда читал, произвела очень сильное впечатление.

[korsar77]

Drongo, Бушков нравится не весь (встречаются откровенно пошлые и вульгарные )

Первый пишет в духе "крутые парни победят" »

Не только. В его произведениях присутствуют исторические справки , что само по себе уже делает честь авторую . История и документалистика на мой взгляд ему тоже удаются

. Из Абдуллаева первое , что прочел " Голубые ангелы " - произвели огромное впечатление. Позже выложу диалог "Дронго" со священником в храме - для меня он стал ключевым.

[korsar77]

Диалог Мигеля Гонсалеса ( Дронго ) и священника "Голубые ангелы" Ч.Абдуллаева

На пути выросло монументальное здание. Похоже, церковь. Гонсалес с
интересом разглядывал архитектуру здания. Он не знал, что это была
знаменитая церковь Грейс-черч. Для него это была лишь частица Нью-Йорка.
Неизвестного, чуточку страшного, но всегда волнующего города.
Поколебавшись немного, он решил войти. Церковь была почти пуста. Лишь
несколько человек в темных одеждах быстро прошагали мимо него. Глядя на лики
святых, Гонсалес вдруг отчетливо понял, кого напоминал ему Луиджи. У Минелли
было худое, вытянутое лицо с ввалившимися скулами. Как у святого, подумал
Мигель.
В церкви было сравнительно тихо, и Мигель решил присесть на несколько
минут. У алтаря появился какой-то человек. Очевидно, священник. Не спеша,
чуть шаркая, он подошел к Гонсалесу.
- Вам что-нибудь нужно? - спросил он по-английски.
- Нет, святой отец, я просто зашел на минуту. - Мигель постарался
выговорить эту фразу как можно четче.
- Вы иностранец? - почти утвердительно спросил священник.
- Да, - ответил, чуть помедлив, Гонсалес, - а что, у меня сильный
акцент?
Священник улыбнулся.
- Я закончил Оксфорд в Англии и довольно неплохо разбираюсь в тонкостях
английского языка.
- А теперь вы священнослужитель? - удивился Мигель.
- Это очень странно?
- Необычно, святой отец.
Священник улыбнулся еще шире.
- В наш век много необычного. Я думал, что люди уже перестали
удивляться.
Гонсалес с интересом взглянул на своего собеседника. Худое,
аскетическое лицо, почти без морщин, большие, глубоко посаженные глаза,
какие-то грустные и веселые одновременно, узкий тонкий подбородок над острым
выпирающим кадыком и правильные, даже красивые черты лица. Лет шестьдесят,
не меньше, подумал Мигель.
- Люди будут удивляться всегда, святой отец, - возразил он, - на этом
держится мир.
- Это прекрасно. Прекрасно, что вы так сказали. Если вы сами в это
верите.
- А что нам еще остается делать? - вдруг улыбнулся и Мигель.
- Да, конечно. Нужно всегда во что-то верить. Простите меня за
нескромный вопрос, но вы сами веруете в господа нашего? ' Гонсалес
задумался. Он искал подходящие слова для того, чтобы не обидеть старика.
- Значит, не веруете, - вздохнул священник, правильно истолковывая его
молчание, - вот и вы тоже.
Он присел на скамью рядом с Мигелем и, достав платок, вытер лоб. А ему,
пожалуй, все семьдесят, подумал Гонсалес и взглянул на часы.
Сегодняшний день в его распоряжении. Времени у него было достаточно.
- А вы сами веруете? - вдруг непонятно почему спросил он. - Вы же
учились в Оксфорде. Неужели действительно веруете?
- Да, - с неожиданной твердостью сказал священник, - да. Верую в
господа нашего. Верую в его силу, в его разум, в его благость
- А в человеческий разум не веруете?
- Человеческий разум... - священник замолчал. - Человек слаб. И
помыслами, и духом. Ему нужно утешение, божье слово и, может быть, прощение.
- Прощение... - Мигель вспомнил Луиджи, - прощение... Не всякий человек
достоин прощения. Есть такие, которые лишь похожи на людей. Только похожи.
Их надо истреблять, как бешеных зверей.
Священник грустно покачал головой.
- Надо смиренно нести обиды свои...
- И подставлять щеку под удар, - докончил Мигель. - Нет, святой отец,
божий суд не всегда находит обидчика. Человеческий суд вернее.
- Значит, ты присвоил себе права бога? И ты будешь решать, кто виновен,
а кто нет?
- Не я, не я один, - поправился Мигель, - в конце концов, вы же не
отрицаете государственные органы, суд, полицию. Вон там, у входа, я видел
двух полицейских. Если в церковь залезет вор, вы ведь не будете ждать суда
божьего, вы закричите и позовете полицейских. А они передадут воришку в суд.
И он накажет вора, посадит его в тюрьму. Вот и получится, что вы тоже не
признаете божий суд, а отдаете свои дела в руки суда человеческого.
Старик грустно покачал головой.
- Вор не боится суда божьего. Его не страшит кара всевышнего. Он
заблудший, и его надо спасать. Я помешал бы вору унести имущество церкви, но
я никогда не посадил бы его в тюрьму. Только бог вправе решать, кто истинно
виноват, а кто нет. Подожди, - сказал он, видя, что Мигель собирается его
перебить. - Скажи мне прямо, разве ты не знаешь такого, когда судья, судящий
за прелюбодейство, сам прелюбодей? Или не было случаев, когда вор, сидящий в
судейской мантии, судил другого вора? Так как же эти люди, грешные делами
своими и помыслами, могли судить других, столь же грешных людей? Какое они
имели право? И кто дал им его?
- Святой отец, вы революционер, вы отрицаете систему государственности,
- с улыбкой сказал Гонсалес.
- Нет. Я только отрицаю суд человеческий, ибо только господь в благости
своей может решать, кто истинно виновен, а кто нет.
- Святой отец, скажите мне: если у вас убьют брата и вы узнаете, кто
это сделал, что вы сделаете с таким человеком?
Старик помолчал.
- Я не буду ему мстить. Ибо творил зло он, не ведая, что губит душу
свою. А в Святом писании сказано: да возлюбите вы врагов своих. Я не смог бы
его судить. Может быть, я не простил бы ему, но судить... нет, для этого я
слишком слаб.
Мигель задумчиво посмотрел на своего собеседника.
- Можно я задам вам один вопрос? Я задаю его многим, но ответа никто
пока не дал.
Священник чуть наклонил голову.
- Я не уверен, что обязательно отвечу, но давайте попробуем. Так что
это за вопрос?
- Вы слышали о Хиросиме и Нагасаки?
- Я был там, - тихо прошептал священник.
- Тем лучше. Тогда ответьте мне, святой отец, где был господь, когда
бомбы летели на эти города? Почему он молчал, видя, как гибнут люди, тысячи
людей, видя, как сгорают заживо женщины, видя, как ни в чем не повинные
младенцы превращаются в пепел? Почему он смолчал? Почему он не остановил
людей, не покарал убийц? Почему?
Священник молчал. Мигель вдруг замолк и, повернувшись к старику,
шепотом спросил:
- Так где же он был, где? Может быть, его и нет вовсе?
Старик поднял скорбные глаза на Гонсалеса. Мигель вздрогнул.
В глазах священника стояли слезы.
- Простите меня, я был слишком резок.
- Ты сам ответил на свой вопрос. Человек должен был пройти и через это.
Пройти через тысячи страданий, чтобы стать лучше и чище.
- И стал?
- Нет, - громко отозвался священник, - не стал. Человек придумал еще
более дьявольские виды оружия, сумел измыслить невиданные силы уничтожения
людей. Японские города не стали для него уроком. Теперь человек хочет
уничтожить весь мир.
- И господь допускает это?
- Господь прощает человека. Но он не может все время решать за него.
Человек должен помочь себе. Господь благословит его на это, ибо тяжек путь к
познанию истины. И человек должен иногда спасти себя сам.
- И спасет?
Священник покачал головой.
- В последнее время мне кажется, что нет. Остается только верить в
милость всевышнего.
Они помолчали. Мигель осторожно произнес:
- У нас был чуть отвлеченный спор. А что, если я скажу сейчас, что
несколько дней назад убили моего брата? И я знаю, кто убил. И сейчас, выйдя
отсюда, я отправлюсь искать убийцу. А когда найду, то убью его. Считайте
меня своим прихожанином. Что вы можете мне посоветовать?
- Я так и думал, - старик тяжело вздохнул. - Что посоветовать? Христа
распяли люди. А он простил им и это. Как священнослужитель я против крови,
но как человек... Ваш брат был виновен?
- Нет, - твердо сказал Мигель.
- Абсолютно?
- Абсолютно. Он нес людям добро.
- Добро... - старик задумался. - Вы не простите убийцу?
- Никогда.
- Тогда... тогда ищите, и если найдете его, значит, на то была воля
господа нашего. Больше мне нечего сказать.
- Спасибо, святой отец. - Мигель встал. - Вы мне очень помогли. Я
уважаю вашу веру и ваши идеалы. Пожалуйста, поверьте.
Старик вздохнул.
- Бог должен быть в душе каждого человека. А когда его нет... Все
остальное суета.

[paulkorotoon]

Господь прощает человека. Но он не может все время решать за него. »

Отличные слова.

Так как же эти люди, грешные делами своими и помыслами, могли судить других, столь же грешных людей? Какое они имели право? И кто дал им его? »

Вспомнилась речь Рокфеллера о том, что ресурсов на Земле для комфортного проживания хватит на 1 миллион человек.. И ведь вроде правильно с точки зрения чистой логики... - только вот никто не имеет права решать, кому жить, а кому умирать. Тем более в ТАКИХ масштабах. Никто не знает, кому лучше жить дальше, а кому - уйти.. Себя-то пан Рокфеллер к числу тех, кто должен исчезнуть, явно не причисляет...