Многочисленные недавние скандалы могут отражать, скорее, то, что появился эффективный инструмент разоблачений — программное обеспечение, сравнивающее данный текст со множеством написанных ранее текстов и позволяющее точно идентифицировать источники и долю заимствования.
«Антиплагиат» и родственные ему программы позволяют точно и доказательно ответить на вопрос, было заимствование или нет, а их наиболее изощренные версии могут идентифицировать даже парафраз — ситуацию, когда кто-то переписал чужой текст своими словами, используя его в качестве подстрочника.
...
Однако, хотя скандальные разоблачения плагиата в диссертациях политиков имеются в изобилии как в России, так и за ее пределами (например, скандалы с
цу Гуттенбергом в Германии,
Моникой Коули в США, Лаурой Хухтасаари в Финляндии), до сих пор никто не пытался оценить общий масштаб бедствия — уровень распространения плагиата во всех диссертациях, защищенных в какой-либо стране, что позволило бы сравнить, например, строгость соблюдения прав интеллектуального авторства в разных науках.
Проблема выборки
В России имеется статистика распределения диссертаций с некорректными заимствованиями,
выявленных «Диссернетом», по дисциплинам. Однако применительно к этим данным необходимо сделать две оговорки. Во-первых, «Диссернет» охотился в первую очередь на крупную рыбу — министров, депутатов, ректоров вузов, директоров школ — и уделял меньше внимания непубличным фигурам.
Во-вторых, «Диссернет» стремился максимизировать свой улов, ища по гнездовому признаку: если в диссертационном совете защищалась одна одиозная диссертация, проверялись остальные диссертации оттуда же; если научный руководитель выпускал на защиту одного диссертанта с полностью скопированной диссертацией, проверялись остальные птенцы того же гнезда.
Хотя и то, и другое совершенно оправданно в условиях, когда необходимо максимизировать число общественно значимых разоблачений, картина, которую порождает подобный алгоритм поиска, может оказаться существенно искаженной. Министры и ректоры вузов обычно, в силу специфики своей деятельности, защищаются по экономике или праву. Соответственно, начиная поиск с них и концентрируясь на их окружении, мы рискуем получить выборку, в которой будут избыточно представлены эти дисциплины и недостаточно — все остальные.
Чтобы посмотреть, имелись ли под этими опасениями основания, необходимо или проверить все диссертации, или сделать репрезентативную выборку, в которую любая защищенная диссертация сможет попасть с равными шансами.
...
С 2006 года объявления о докторских защитах и авторефераты в обязательном порядке вывешиваются на сайте ВАК, соответственно, скачав их, мы были уверены, что получили полную перепись всех защит. Затем мы сформировали выборку в 2600 единиц — 9,3 процента ото всех, защищенных за эти годы. Некоторые тексты диссертаций были недоступны или их не удалось распознать, так что выборка затем сократилась до 2468. Тем не менее, она точно отражала генеральную совокупность по дисциплинам, годам и территориальным локализациям.
Более поздние годы мы не брали, поскольку ожидалось, что из-за повсеместного распространения «Антиплагиата» (который уже широко применялся к 2010 году) и активности «Диссернета» (с 2013 года) копипейст к этому времени практически сойдет на нет. Как оказалось, эти ожидания были ошибочными.
«Нормальный» профессор
Нашей первой задачей было описать распределение долей заимствования. Мы выяснили, что средняя доля заимствований составляет 19,1 процента (медианная — 13,9 процента). Распределение имеет тяжелый правый «хвост».
Границы нижнего по объему заимствований квартиля проходят на уровне 7 процентов плагиата (предельная доля того, что может объясняться ошибками «Антиплагиата» при распознании «законных» цитирований). Границы верхнего квартиля располагаются на уровне 26,3 процента — более четверти объема диссертации. 6,1 процента авторов заимствовали свыше 50 процентов своей работы.
Это распределение само по себе достаточно неожиданно. Читая результаты расследований «Диссернета», мы можем представить себе, что наличие плагиата противопоставляет большое число честных ученых — которые не берут у других ничего — небольшому числу отщепенцев. На самом деле «нормальный», в статистическом смысле, российский доктор наук — это не тот, кто не берет ничего; это тот, кто копипейстит порядка 1/6 своей работы. Он отличается и от чистоплюя, который не пользуется чужими текстами вообще, и от пирата, который берет сколько сможет.
Что происходит в голове у людей, которые таким образом используют чужие тексты? Статические данные не позволяют нам, разумеется, заглянуть в чужое сознание и непосредственно наблюдать побудительные мотивы поступков других людей. Но мы можем проследить, какие категории индивидов заимствуют чужой текст, и на этом основании сделать вывод о том, почему они это делают.
Далее многоречиво, поэтому - читайте по ссылке...
